. . .

"Только мертвые рыбы плывут по течению..."

. . .

Разрушить мир — это последняя, отчаянная попытка не дать этому миру разрушить меня.

Эрих Фромм

. . .

Я знаю, что такое хотеть умереть. Когда улыбка причиняет боль. Ты хочешь быть как все, но не можешь. Ты причиняешь себе физическую боль, пытаясь убить что-то в душе.

"Прерванная жизнь/ Girl, Interrupted (1999)"

. . .

Жизнь - это островки восторга в океане скуки, и, когда нам за тридцать, мы видим их всё реже. В лучшем случае мы бредём от одной исхоженной песчаной отмели к следующей и вскоре начинаем узнавать в лицо каждую встречную песчинку. Люк Райнхарт, "Дайсмен"

. . .

Необычное призвание ведёт к не совсем обычным способам самоубийства. Этим способам присуща одна общая черта - ненужные муки. На это тоже идут по призванию.

Грэм Грин, "Ценой потери"

. . .

Важно не то, что я сделал, — ответил старик, — а то, что я еще сделаю! Вы такой же, как я. Творческие люди — это порода особая. Если они что теряют, их потери больше, чем у других.

Грэм Грин, "Ценой потери"

. . .

хорошо там, где нас нет... и там, где мы есть - тоже хорошо... только тогда, когда нас там нет...

. . .

Разговор между Учителем и Куджо:
- Люди меняются, когда меняются...
- Да уж.
- Что-то в тебе рождается вместе с тобой. Тут уж ничего не попишешь.

...

- Цветы засыхают.
- И расцветают новые.
- Но ведь все цветы когда-то засохнут... Я подумал,... что пора бросать школу.
- Ты каждый день давал им пить?

...

- Учитель,... но некоторым цветам ведь никогда не суждено распуститься?

...

- Цветы, которые не распустятся,... никогда и не умрут. Но для себя я всё же выбрал надежду на лучшее. Это... действительно очень важно.

"Грустная весна/Aoi haru (2001)"

. . .

— Я не знаю, что вы собой представляете, — сказал доктор Колэн, — но все мы сделаны более или менее на один лад. Эксперимент, который вы задумали, невыполним. Человек не может жить наедине с самим собой.
— Еще как может!
— Рано или поздно это доведет его до самоубийства.
— Если он не потеряет интереса к своей персоне, — ответил Куэрри.

 Грэм Грин, "Ценой потери"

. . .

— Возьмите свои детские фотографии, внимательно вглядитесь в них и задайте вопрос: "Кто это?" Не спешите отвечать, что это вы. Вы — здесь и сейчас. Вы, разумеется, можете сказать: "Да, конечно, это не я. Но ведь это я, которым был когда-то". Вот именно — был! Теперь вас там нет. Вы не живете теперь там. То есть вы мертвы по отношению к тому дню, когда была сделана эта фотография. Наши фотографии — это наши надгробные памятники. Мы каждый день умираем вчера, чтобы возродиться сегодня. Помните, как сказано у Сенеки? — "Смерть не впереди нас, а позади нас".

Эрнест Цветков, "Мастер Самопознания"

. . .

"Согласно буддийским верованиям, существуют различные круги ада. Но, в общем, ад можно разделить на три круга: дальний ад, ближний ад и ад одиночества. Помните слова: «Под тем миром, где обитает все живое, на пятьсот ри простирается ад»? Значит, еще издревле люди верили, что ад – преисподняя. И только один из кругов этого ада – ад одиночества – неожиданно возникает в воздушных сферах над горами, полями и лесами. Другими словами, то, что окружает человека, может в мгновение ока превратиться для него в ад мук и страданий. Несколько лет назад я попал в такой ад. Ничто не привлекает меня надолго. Вот почему я постоянно жажду перемен. Но все равно от ада мне не спастись. Если же не менять того, что меня окружает, будет еще горше. Так я и живу, пытаясь в бесконечных переменах забыть горечь следующих чередой дней. Если же и это окажется мне не под силу, останется одно – умереть. Раньше, хотя я и жил этой горестной жизнью, смерть мне была ненавистна. Теперь же…"

Рюноскэ Акутагава, "Ад одиночества"

. . .

Самоубийца – человек, разбившийся лицом о прошлое.

Равиль Алеев

. . .

Порой выбирая жизнь, мы выбираем лишь более мучительную форму смерти...

. . .

депрессия мучает нас в те моменты, когда мы думаем о будущем или впадаем в воспоминания о прошлом... будущего ещё не существует... прошлое - это монстр, созданный разумом, который делает людей уникальными :-)) осталось придумать как покончить с этим монстром... 

Курт Шмидт

Шмидт, как всегда, просыпался в шесть,
ложился в восемь часов.
Десять часов на здоровый сон,
четыре - дорога,
девять - работа,
один, так сказать, душе.

Каждое утро - новый куплет, но песенка та же, увы.
Каждое утро - новый куплет, но песенка та же, увы.
Впрочем, главное - это ритм.
Надо держать ритм.

В выходные он брился до синевы
и с новою барышней пил вино
нового урожая, но
песенка та же, увы.

Раз он отрезал себе большой палец.
А там фройляйн Брант прижила с ним сына.
(Впрочем, некрепкий попался парень -
умер. Шмидт горевал не сильно.)

Время чеканило скорый шаг,
и Шмидт поспешал за ним.
Время от времени он решал
что-нибудь изменить.
Но время чеканило скорый шаг,
и Шмидт за ним поспешал.

Шмидтову песенку пел сосед,
и Шмидт подпевал в такт,
Шмидтову песенку пели все,
и Шмидт подпевал в такт,
пока он не понял, что будет так,
всегда будет только так:

десять часов на здоровый сон,
девять - работа,
четыре - дорога,
десять часов на здоровый сон,
песенка та же,
песенка та же,
есть чем занять и свободный часок -
влепить себе пулю в висок.

. . .

Нет простого способа залечить душевные раны... раны на сердце, безусловно необходимы, потому что... имея раны на своём сердце, мы можем почувствовать боль других людей...

. . .

Блин, вот жизнь... Если простое, казалось бы, решение не приводило к тяжёлым последствиям... прям сейчас бы сдох...